Василий Головачев - Ультиматум [сборник]

Послышался звон и лязг — это лом, брошенный Эдиком, закувыркался по рельсам и шпалам метропути, «спецназовцы» ответили дружным залпом из своих «метателей ананасных долек»: шесть голубых дымных струй прорезали воздух, шесть ослепительных вспышек разорвали полутьму тоннеля в двадцати шагах от спрятавшихся людей, и тоннель в этом месте увеличил диаметр на несколько метров. Исчезли рельсы, шпалы, тюбинги стен, кабели и трубопроводы, исчезли фонари, крепления потолка, швеллеры бортовых конструкций вдоль тоннеля, исчезли десятки кубометров земли и камня, сквозь которые был проложен ствол метро. Стало гораздо темнее. И в миг, когда «спецназовцы» двинулись вперед, среди них появился Артем, вооруженный топором и монтировкой, которую он обнаружил в нише технического обеспечения.

Этот бой вряд ли можно было взять за образец воинского искусства и тактического мастерства. Во всяком случае, обучая профи разведки, Артем не стал бы приводить его в пример, потому что для оперов Главного разведуправления всякий бой — это практически провал, агония, ошибка, неудача, акт отчаяния, все, что угодно, только не победа. Хотя драться, защищать свою жизнь они, конечно, должны были уметь. Бой же с преследователями, выглядевшими обыкновенными омоновцами и одновременно неземными «кузнечиками» из фантастических романов, самому Артему казался сном… Если бы не тоскливая реальность происходящего. Врагов было шестеро, он был один, и о жалости, красоте движения и прочих человеческих эмоциях и категориях речь не шла.

Первый удар — топором по шлему — показал, что пришельцы киборгами не являются и реагируют на внезапную атаку не лучше дико испуганных людей: не поняв, что произошло, они просто начали палить во все стороны, в том числе и друг в друга. Скорее всего они не ожидали, что получат отпор.

Топор остался в голове завязавшегося в узел «спецназовца», и дальше Артем действовал монтировкой, в течение секунды разбив шлемы трем чужакам. Затем он свернул шею (хрустнуло, будто отломилась ледяная сосулька) четвертому противнику, отобрал у него «ананас на палочке» и, взмахнув им, врезал пятому по шлему…

Бой закончился.

Шестеро пришельцев, дергая конечностями, лежали на шпалах и рельсах, воняло дымом, сгоревшей изоляцией и уксусом, но все перебивал запах озона. Из ниши выглянул ошалевший Эдик, приблизился, вытягивая шею и разглядывая поверженных преследователей, прохрипел вполголоса:

— Охренеть можно!.. Как это ты их?!

Артем молча собрал «ананасы» метателей зарядов, уничтожающих вещество.

— Пошли отсюда. Перекусить надо, отдохнуть и поговорить. Ты знаешь, откуда взялись эти монстры?

Эдик ответить не успел. В стороне станции послышались гул, металлические щелчки, голоса, звуки шагов, и Артем махнул приятелю рукой.

— За мной! Доберемся до вентиляционного колодца — уцелеем.

К счастью, у преследователей не было собак, иначе беглецам пришлось бы туго. Новая группа «спецназовцев», прибывшая к месту боя, сразу принялась палить во все стороны, на малейший звук и шорох, на отблески огней и игру теней, уничтожив по крайней мере до десяти тысяч кубометров грунта вместе с кровлей тоннеля и стаю крыс в придачу, но добилась лишь того, что кровля, лишенная тюбингового крепления, рухнула и едва не завалила самих стрелков.

Артем с Эдиком к этому времени были уже далеко от района сражения чужаков с собственным страхом. Им удалось добежать до колодца, ведущего вверх, и выбраться из системы подземных коммуникаций метро в трубопровод канализации, откуда они попали в один из дворов Вознесенского переулка. Передохнув пару минут, прислушиваясь к небывалой тишине города, от которой шевелились волосы на голове и замирало сердце, они со всеми предосторожностями посетили продуктовый магазин на углу Большой Никитской и Хлыновского переулка и устроились в одной из пустых квартир неподалеку для отдыха и обсуждения создавшегося положения.

— А теперь выкладывай все, что знаешь, — сказал Артем, обойдя квартиру и возвращаясь с острым самодельным ножом, который он обнаружил на кухне.

Эдуард, смывший с лица кровь и оказавшийся не только блондином, но и альбиносом, уселся в кресло с целым стаканом коньяка, половину которого тут же выпил, пьянея на глазах. Все его лицо через верхнюю губу пересекал рваный шрам — от шеи слева до уха справа, под глазом багровела ссадина, на скуле виднелась фиолетовая гематома, и Артем невольно покачал головой:

— Эк тебе досталось!.. — Подошел, отобрал стакан. — Сначала рассказывай, потом допьешь.

— Все равно не поверишь, — скорчил унылую гримасу Эдик. — Ты кто по профессии?

— Слесарь-гинеколог, — сострил Артем.

— Понятно, секрет. Судя по мордобою, ты из СОБРа или спецназа. Но от ойгов все равно не уйдешь, не спрячешься…

— Кто такие ойги?

— Хроноджамперы. — Глаза Эдика посоловели, он был готов отрубиться.

Артем шлепнул его по щеке, встряхнул за ворот грязной рубашки.

— Говори толком! Что за хреноджамперы? Откуда они? Что вообще происходит в Москве? Где все люди?

— В Москве… — хихикнул Эдик, приходя в себя на короткое время. — Если бы только в Москве. А во всем мире не хочешь? Щас на всем шарике никого нет, кроме нас с тобой да сотен трех неперемещенных, как и мы. Эти разумные хорьки-ойги не в счет. Они, видите ли, решили попользоваться готовеньким: переместили все человечество на тысячи лет вперед, а сами теперь переселятся в наше время из прошлого. И делают они так уже не в первый раз. Динозавры тоже были разумными, как и люди, а эти хорьки переместили их на миллионы лет вперед, они все и загнулись в короткое время… от экологической несовместимости. Теперь наш черед. — Эдик сплюнул. — Дай глотнуть.

— Успеешь. Если я тебя правильно понял, это не пришельцы? Не зеленые человечки с «летающих тарелок»?

— Ты молоток, быстро соображаешь. Ойги — пришельцы, но не из космоса, а из прошлого. Обыкновенные технологические паразиты, как говорил Славик Полянский… вечная ему память!.. Они умеют перемещаться во времени. Посылают вперед команду, которая готовит переброс всех разумных существ вперед, а сами приходят им на смену. На Земле никого нет и все есть, понимаешь? — Эдик снова хихикнул, язык его начал заплетаться. — Ни одной живой души, ни одного человека, а ифасруксу… инфраструктура имеется. Этим резиноногим нужна была другая эпоха для заселения, где уже развита техника и наука. Воевать — это практически уничтожить все, что построено, а вот если переместить всех людей в будущее… — Эдик потянулся к бутылке. — В горле пересохло, дай глоточек перед смертью. Последняя воля приговоренного — закон!..

Артем помотал головой, закрыв глаза, снова посмотрел на спутника, готового рухнуть и уснуть.

— Ты… спятил?!

— Сам дурак! — обиделся Эдик. — Я тебе — как на духу. Эти уроды подсоединились к мировой компьютерной сети, превратили ее в генератор времени и — фьють! — Он резко взмахнул рукой и завалился на диван. — Все исчезли! Нема никого. Все в будущем. Может, на тысячу лет, может, на миллион… — Он повозился и лег поудобней, не обращая внимания на мимику Артема, ошеломленного — он почему-то сразу в это поверил — известием.

— Откуда ты все знаешь?!

— Я… работал… программистом… в институте… вместе со Славиком…

— И ты им помогал?!

— Как же им не помогать, ежели вся наша группа была запрограммирована… зомбирована…. кроме Славика… он и меня научил, как освободиться… потом мы сбежали, а Славика они испарили, даже ботинок не осталось! — Эдик заплакал. — Транклюкировали, гады… и до нас доберутся… — Он зевнул и затих.

Артем очнулся, затормошил приятеля, дважды ударив его по щекам. Эдуард сморщился, начал отбиваться, еле разлепил слезящиеся глаза.

— Ну чего ты пристал? Видишь, человеку совсем плохо? Не бей… — Он приноровился лечь, но Артем плеснул ему в лицо воды, посадил прямо.

— Ну, хорошо, допустим, эти резиноногие ойги… это ты их так называешь или они сами?

— Сами они называют себя ойгохорьями, Славик переиначил их в хорьков-ойгов. Уже двадцать лет они сидят на Земле, в научных центрах, в каждом правительстве… Дай, говорю, глотнуть, а то умру!

— Допустим, ойги послали все человечество в будущее… бред какой-то!.. Почему же мы с тобой остались?

— Есть люди с «белым» сознанием… ну, они могут переходить в такое состояние, когда их сознание не зависит от внешнего воздействия… торсионные поля в группе Ли-преобразований… ты не поймешь…

— А ты объясни, чтобы я понял.

— Все люди передают и принимают пси-информацию с ускорением-замедлением скорости передачи, что, по сути, есть мысль, прием и передача информации с постоянной скоростью — свойство информационных тел, не обладающих мыслительной способностью. Улавливаешь?

— И что?

— У людей с «белым» сознанием возможно состояние, когда они не мыслят. Ты, очевидно, находился именно в таком состоянии, когда сработала группа временного преобразования всего информационного поля Земли — через компьютерные сети, между прочим… а ты в этот момент выпал из него…